Сыщик Гош. Первое дело - Валерий Тимофеев

– Каждый человек имеет слабые места, – придумалось Гошу. – У воров таких мест еще больше. Они боятся.

Мысль Гошу понравилась, и он принялся развивать ее.

– Да, кстати? Чего они боятся? – сыщик приготовился загибать пальцы. – Лапша боится своей тени. Только что сама призналась. Мокрый боится ареста. Еще неудачи. Боится огласки. Жучка. Слежки.

Гош не может просто пойти и арестовать их – нет для этого у него ни сил, ни власти. Но попортить врагу кровь, попугать его – это он запросто! Главное – посеять в стане воров панику.

– Что там Лэн про войну рассказывал? Когда они оказались в глубоком тылу без оружия, патронов и командиров? А враг сильный и его голыми руками никак не возьмешь? Собрались в отряд и ушли в партизаны! А почему они так поступили? Потому что знали – с партизанами ни одна самая сильная армия мира вовек не справится!

И здесь, в тылу воровского врага, даже почти в его логове, Гошу лучше всего подойдет тактика партизанской войны.

– Буду им мелкие пакости делать, – решил Гош и даже первую тут же, не сходя с места, придумал.

Размышления Гоша прервали сначала протяжный звонок, потом торопливые шаги Мокрого и скрип открываемой двери.

– Жмот прикатил, – крикнул он Лапше, и раскрыл объятия навстречу маленькому сухонькому дядечке пенсионного возраста.

Прибывший был сбытчиком краденого.

Он скупал у жуликов ворованные вещи оптом, то есть кучей, все сразу, но за бесценок, а перепродавал втридорога, наживаясь на разнице в цене. Как делают это некоторые многие жадные владельцы магазинов.

А еще он помогал ворам и другим даже честным людям, попавшим в трудное материальное положение. Давал деньги взаймы под большие проценты. Как делают это банки. Только банки прикрываются лицензией и мощью государства, а Жмот всего лишь мощью преступного мира, в чем, для простых людей, по существу, нет разницы.

У него не зря была такая кличка, – торговался за каждую копейку. К нему обращались только тогда, когда товар был с «душком», то есть подозрительный, конфискованный, отписанный в розыск. Или в спешке. А еще всякая воровская шантрапа – Малявки, Пескари, Пискуны8. Настоящего воровского авторитета, хоть и старенький уже, у Жмота не было. Опять же из-за его излишней жадности. Но ему очень хотелось занять почетное место в преступном мире.

– Ну, где твой товар? – Жмот отстранился от наигранных объятий Мокрого, потянул длинным носом квартирный воздух. – Чего-то я не сильно запах наживы чуйствую! – Он специально так слово красивое исковеркал, чтобы больше на своего, на блатного, походить. – Не насвистел, случаем?

– Да ты что, Жмот! Как можно? Такому уважаемому человеку и свистеть?! Вот, смотри, полные сумки!

Лапша появилась в дверном проеме кухни. Вытирая руки о передник, расплылась в приветливой улыбке.

– Выбирай на вкус и цвет! Сорт самый наивысший, чистенький да свеженький! Без душка и подпалинки! – расхваливала базарной зазывалой.

У Жмота при виде такого богатства даже руки затряслись. Они с Мокрым устроили самый настоящий торг. Уселись на полу друг против друга, поставили рядом огромные сумки. Мокрый запускал руку в темную глубину, вытаскивал ту или иную вещь и спрашивал:

– Сколько дашь?

Жмот обнюхивал вещь, пробовал ее на зуб, мял, рвал и, вытянув шею, в свою очередь интересовался:

– Сколько просишь?

Мокрый называл явно завышенную цену.

– Ты с ума сошел? – таращил глаза Жмот. – Она и половины не стоит!

– Не быть тебе в людях, – качал головой Мокрый. – Так на мелочевке и сгниешь.

– Неверно ты говоришь, – обижался Жмот. – Ты украл, скинул товар и чист. Придут к тебе, скажем, «товарищи» в форме.

– Типун тебе на язык! – ударил его ладошкой по плечу Мокрый.

– Это я к слову, – пояснил Жмот, вытягивая вперед скрюченный указательный палец, – всего лишь как предположение. Так вот, скажем, придут к тебе гости незванные. Прошмонают всю квартиру и вдоль, и поперек. А нету у тебя наворованного! Ручку под козырек – извините, мол, дорогой честный товарищ, ошибочка вышла, ложный донос на вас поступил. И гуляйте, мусорки, на все четыре стороны.

– И пусть гуляют! – поддержал Мокрый, махнув рукой в сторону входной двери.

– Я больше тебя рискую! – втянул маленькую голову в плечи Жмот.

– Ох, куда ты загнул! Ну и насмешил! – Мокрый громко засмеялся. – Он, видите ли, больше остальных рискует.

– А ты как думал? Товар ко мне переходит не просто так! Я его покупаю за свои собственные денежки. И за это еще риск твоего ремесла в придачу получаю.

– Так я тебе в четверть цены отдаю! За риск твой плата с меня прямиком тебе в карман идет. Это тоже учитывать надо!

– А если я сгорю на твоем товаре? – жалобил Жмот. – Срок кому вляпают? А мне впаяют, мне на нарах париться!

Мокрому надоел бесконечный базар. Он уж точно знал – дай Жмоту вволю поболтать, можно не один день проторговаться. А с кухни ой как аппетитно пахнет жареными колбасками!

Он поднялся, вывалил из всех сумок вещи горой на ковер и сказал, как отрезал.

– Давай, мы с тобой по-мужски решим!

Жмот немного струхнул, – не зашел ли он далеко в своей жадности? Вдруг Мокрый передумает с ним дела иметь и больше ничего не продаст? Он готов был пойти взадпятки и дать вору требуемые им деньги, но Мокрый неожиданно показал чудеса щедрости.

– За всю эту кучу даешь пару «кусков» сейчас же! Или пошел вон! Я другому товар сдам. Пять минут на раздумье!

– По рукам! – спешно согласился Жмот. Еще секунду назад он готов был купить все наворованное за три куска!

Со стороны посмотреть – так он словно ждал такого делового разговора, специально затягивал минуту расчета, чтобы продавец сдался на его милость и сделал именно такое выгодное предложение.

Жмот достал деньги из-за пазухи, отсчитал положенные два куска и торопливо запихнул все сторгованные вещи в свою необъятную сумку. Приподнял, кряхтя, весомую ношу, – приятная тяжесть наполнила душу теплой радостью.

Лапша подслушивала за дверью и, как только расчет был произведен и деньги перекочевали в карман Мокрого, вышла из кухни.

– Сговорились?

– Ага! – закивал счастливый Жмот. И повел носом, потому что следом за Лапшой прилетели новые аппетитные запахи.

– Прошу к столу. Закусить и обмыть удачную сделку надо. Так промеж деловых людей полагается, иначе удачи не видать!

Гошу медлить больше нельзя. Деньги за награбленное воры получили, вещи купцу загнали. Унесет он их из дома, потом ищи свищи по всему городу!

Пора действовать.

Пока жулики веселились на кухне, произносили тосты, хвастались удачными делами, Гош опустошил сумку Жмота. Мелкие вещи утащил под пол, в свое хранилище, а крупные растолкал по углам. В сумку же, чтобы никто не заметил пропажи, напихал разного барахла: газет, пустых бутылок, тряпок – всякого ненужного барахла, попавшегося под руку.

А потом взял и вооружился.

Листом бумаги и будильником.

Из бумаги сделал рупор. Будильник заставил звонить.

Мокрый подбежал к двери.

– Кто там?

А Гош в свой бумажный рупор как закричит со всей страшной партизанской силы!

– Это милиция! Мы ищем двух воришек, у них клички Мокрый и Лапша. Не знаете таких?

– Не знаем! – поспешил ответить Мокрый, а у самого зуб на зуб не попадает. – Здесь нет таких.

– К ним еще Жмот завалился, это такой воровской купец. Он пришел купить сворованные вещи! – глубокими познаниями воровских секретов нагонял страху Гош. – Два куска с собой принес. Не видели такого?

Теперь все трое жуликов толкались около двери.

– Выследили, – дрожал Мокрый.

– Подставил! – Жмот схватил Мокрого за горло.

Лапша одна сохранила трезвость ума. Перво-наперво деньги, полученные от Жмота за товар, спрятала, – сунула их незаметно под скатерть. Потом без паники прислушалась, а голос-то знакомый! И не из-за двери доносится, – снизу, из-под пола идет.

Выглянула в глазок – на площадке пусто. Открыла дверь, успокаивает своих подельников:

– Смотрите, нет никого!

– Ну и спектакль вы мне устроили! – облегченно вздохнул Жмот и вытер рукавом вспотевший лоб. – Я же по-настоящему поверил! Я же хотел уже и от вещей, и от сумки отказаться, только чтобы не при делах быть. Мол, случайно зашел, чаю попить.

– На нас все повесить задумал? – нахмурился Мокрый.

– А что ты хотел от старика? – прогнусавил Жмот. – При большом шухере каждый за себя радеет!

После такой встряски уже не до стола с угощениями.

Воры проводили напуганного «купца». Но расставание с ним было недолгим. Он влетел в квартиру, едва не выбив дверь.

– Вы что мне подсунули? – кричал, вытряхивая барахло из сумки. – Это, по-вашему, честная сделка? Это по воровским законам так делается?